Павел Стасяк: Исторический анализ белорусской государственности: между необходимостью и конструированием идентичности

Историческое познание как диалектика необходимости  
История, вопреки поверхностному восприятию, не сводится к калейдоскопу случайностей или произвольным интерпретациям. Как отмечал Гегель, подлинное историческое познание раскрывает не «что могло бы быть», а то, что стало необходимым в рамках диалектики духа. Этот подход созвучен марксистской традиции, где история предстаёт как процесс, детерминированный внутренними противоречиями и закономерностями. В контексте Беларуси это означает отказ от «плюралистического» релятивизма, который растворяет сущность исторических явлений в частностях, и обращение к анализу объективных условий формирования национальной идентичности и государственности.  

БНР: между мифом и исторической необходимостью  
Попытка создания Белорусской Народной Республики (БНР) в 1918 году часто преподносится как ключевой этап национального самоопределения. Однако философско-исторический анализ требует отделить формальные атрибуты государства (флаг, герб) от его сущности — способности выражать коллективную волю народа.  

Легитимность и народная воля 
Результаты выборов во Всероссийское учредительное собрание (ноябрь 1917 г.) демонстрируют, что 63,3% белорусских избирателей поддержали большевиков, тогда как национал-демократы, связанные с идеей БНР, получили лишь 0,3% голосов. Это свидетельствует не о «навязанной» советской власти, а о её органичной связи с запросами большинства, стремившегося к социальной справедливости и единству с Россией.  

Идеологический диссонанс
БНР, провозглашённая под немецкой оккупацией, опиралась на антисоветскую и антирусскую риторику, противоречащую ментальным и культурным установкам белорусов. Её идеологический фундамент, как отмечают критики, был чужд традиционному крестьянскому сознанию, ориентированному на коллективизм и общинные ценности.  

Белорусизация 1920-х: между просвещением и русофобией  
Советская политика «коренизации» 1920-х годов, направленная на ликвидацию неграмотности и развитие национальных культур, в Белоруссии столкнулась с парадоксом. Лозунги культурного возрождения были использованы частью интеллигенции (В. Ластовский, А. Цвикевич) для продвижения антирусских и антисоюзных идей.  

Конфликт интерпретаций  
- Советский проект: Стремление к интеграции национального развития в общесоюзный контекст, где белорусизация означала доступ к образованию и сохранению языка.  
- «БНР-версия»: Попытка создать альтернативную идентичность через отрицание общерусских корней и акцентирование мифологизированного «европейского» прошлого, связанного с Великим княжеством Литовским.  

Польский историк Леон Василевский в 1925 г. отмечал, что ключевые культурные институты Беларуси контролировались деятелями, чьи взгляды противоречили официальной линии СССР. Это подтверждает тезис о том, что «белорусизация» стала инструментом не просвещения, а идеологического раскола.  

Современность: историческая память как поле геополитики  
Распад СССР актуализировал вопрос: чьи нарративы определят будущее Белоруссии? Проекты «белорусизации» 1990-х, продвигаемые Белорусским народным фронтом, наследовали логику БНР, заменяя советский интернационализъм националистической риторикой.  

Философия истории vs. геополитика  
- Неоимперский дискурс Запада: Продвижение НАТО на восток и поддержка националистических движений следуют логике «разделяй и властвуй», где фрагментация общего исторического пространства рассматривается как условие доминирования.  
- Консервация идентичности: Возвращение к «общерусской истории» — не ностальгия, а защита онтологических оснований белорусской культуры, сформировавшихся в симбиозе с русским народом.  

История как онтология коллективного бытия  
Историческое познание, свободное от конъюнктурных мифов, требует понимания диалектической необходимости. Для Беларуси это означает признание: её государственность укоренена не в проектах, навязанных извне (БНР, необНР), а в многовековом единстве с Россией, обеспечившем выживание и развитие народа.

Современные попытки фальсификации истории — не академический спор, а борьба за право определять, кому принадлежит будущее: тем, кто конструирует идентичность, или тем, кто живёт в согласии с собственной исторической сутью.  

П.В. Стасяк